Свидетельство из нашей книги «100 свидетельств о лагерях»
Я родом из Хотана, Восточный Туркестан. Мой домашний адрес был: дом №169, четвёртый район четвёртой деревни, Хотан. Я хотела бы засвидетельствовать в защиту моего мужа, моей матери и моего младшего брата, которые подверглись преследованиям со стороны китайского режима.
Мы приехали в Турцию 29 января 2016 года, когда я была беременна пятым ребёнком. После того как мы нашли место для проживания и уладили другие важные вопросы, мой муж вернулся в Восточный Туркестан. Основной причиной нашей эмиграции в Турцию было желание спасти нашу семью, включая ещё не рождённого ребёнка — нашего пятого малыша. Из-за жёсткой политики контроля рождаемости со стороны китайского режима, если бы я осталась в Восточном Туркестане, меня бы заставили сделать принудительный аборт.
После подачи заявлений на получение паспортов в Восточном Туркестане троим из моих детей не выдали паспорта, в то время как остальные члены семьи получили их. Таким образом, в Турцию мы с мужем приехали только с одним из детей. Поэтому мой муж вернулся назад, чтобы попытаться привезти остальных детей в Турцию. Заявления на паспорта ещё не были одобрены, когда приближались роды, и мой муж вернулся в Турцию, чтобы быть рядом со мной в этот момент. Примерно через неделю после рождения ребёнка, в августе 2016 года, он снова поехал в Восточный Туркестан, чтобы продолжить оформление паспортов для наших детей.
Курбанджан Турдибаки, мой муж, родился 21 сентября 1983 года. В 2017 году его арестовали за то, что он уйгур и был в Турции. Позже я узнала, что его приговорили к 15 годам тюрьмы за то, что он отправлял нам деньги. Наш домашний адрес в Восточном Туркестане: жилой комплекс Гульбаг, дом №61, улица Западная Пекинская, город Хотан.
Турдиниса Маттумор, моя мать, родилась в 1961 году. Её приговорили к 10 годам тюрьмы за то, что она посетила Турцию по законно выданному китайскому паспорту.
Мой младший брат приехал в Турцию на лечение руки в марте 2017 года. Вскоре перед запланированной операцией, 5 марта 2017 года, мы получили звонок от моего отца, который настаивал на немедленном возвращении брата в Хотан. Это произошло как раз в то время, когда мы не могли связаться с нашими родственниками. Отец сказал брату, что он должен вернуться до 10 марта 2017 года, иначе китайские власти арестуют его. Иными словами, китайский режим держал моего отца в заложниках. Брат был вынужден вернуться, так как мы все переживали за безопасность отца. В 2018 году, через подругу, я узнала, что моего брата отправили в лагерь интернирования, а затем приговорили к 15 годам тюрьмы.
Мне не удалось получить никакой информации о моей семье — ни о матери, ни о брате, ни о муже, ни о трёх детях. Моя старшая дочь родилась в 2008 году, второй ребёнок (сын) — в 2010 году, а третья дочь — в 2012 году. Ни один из членов моей семьи не имел судимости. Их преследуют только за то, что они уйгуры и являются верующими. Даже по китайским законам невозможно приговорить человека к 5 или 10 годам тюрьмы только за то, что он выехал за границу, например, в Турцию.
Я также не имею информации о состоянии моего старшего брата Аблета Мухамметимина и моей сестры. Боюсь, что они тоже могли быть арестованы. Муж моей старшей сестры также был обвинён в так называемом «предпреступлении».
Я обращаюсь к международному сообществу и Организации Объединённых Наций с просьбой оказать давление на китайский режим, чтобы мои невинные родственники были освобождены. Моя семья разрушена, а мои дети испытывают невыносимые страдания. Пятеро моих детей не могут видеть своего отца, и я даже не могу услышать голоса трёх своих детей, оставшихся в Восточном Туркестане. Я не имею о них никакой информации.